|
Esotericpl.narod.ru © Все права защищены. |
|
П. Лейман.
СКАЗКА ПРО ИВАНА ЦАРЕВИЧА
Жили-были царь с царицей. Хорошо жили, в любви – ни чего не скажешь. И родился у них сынок-первенец. Да такой славный. Всем на загляденье. Нарадоваться не могли родители. Мальчонку, как водится, Иваном назвали, после крестин царь с царицей пир затеяли, гостей со всего свету назвали. Среди гостей оказалась одна злая колдунья, ни кто не знал, кто она на самом деле, а то бы не позвали. Завистливая очень была, из-за своей черной зависти и колдуньей стала, хотя от этого ей счастья не прибавилось. Ух, как же ей не по себе было видеть чужую радость. У самой-то ни мужа, ни детей, дворец, хоть полон добра всякого, но темен, грязен и не уютен, ни капли радости в нем нет. Распирало ведьму пакость хозяевам какую сделать – тошно ей на их радостные лица смотреть. А когда младенца чудесного увидела, решила на нем свою злобу выместить. И наколдовала ему, что когда исполнится парню восемнадцать лет, потянет его в путь дорожку. Никто и ничто его не остановит, отправится в путь, да и сгинет в дороге от нечисти. Ни от одной, так от другой – много всякой дряни должно было добра молодца на пути - дорожке встретить и погубить бесславно. Добрые феи – ангелы хранители царевича весельем были заняты, да и не углядели за колдуньей, не оберегли подопечного от черного колдовства, только в самый последний момент помешать хотели, но поздно уже. И порешили феи так: пусть царевич испытает сполна все, что его ожидает, но, если чист сердцем будет, да с добрыми помыслами, то все препятствия пройдет всех врагов одолеет и благополучно домой вернется. Да не просто так вернется, а обогащенный, а чем – там видно будет, все от него самого зависит. Рос Ванюша не по дням, а по часам всем на радость, да загляденье. Батюшка царь его уму – разуму учил и царскому делу, матушка царица – доброте душевной, любви, пониманию красоты земной. Учителя - наукам разным. Мамки, да няньки души в мальце не чаяли, нет, нет и тоже обучат чему доброму, полезному. Ванюша и дворовых людей и прислуги не чурался и от них тоже ума-разума набирался. Рос ребенок в любви да ласке, но и о строгости родительской знал не понаслышке – не раз за провинности наказан был. И вот вырос Иван, восемнадцать лет ему исполнилось. Погрустнел ни с того, ни с сего, закручинился. - Не могу – говорит - дома сидеть. Моченьки нет. Тянет из дому сила непонятная, в дорогу гонит. Родители рассудили: против естества не пойдешь, если хочет, пусть идет. Пусть белый свет повидает, шишек без родительского совета понабивает, поумнеет, да опыта наберется, соскучится – вернется. Собрался Иван царевич в путь – дорогу. Надел кафтан расписной, парадный, сапожки сафьяновые с бисером, шапку тоже праздничную, расфуфыренную. Смех да грех один, как будто не в дальний путь нарядился, а к милке на свидание за околицу. Правда, меч, лук да стрелы проверенные взял, боевые, воеводы подарок за успехи в ратном ученье. И коня по-умному самого лучшего, да прирученного выбрал. Не стали над ним родители смеяться, только тишком в переметные сумы, что пригодится в дальней дороге положили и сынка благословили. Попрощался царевич с родным домом, с отцом, матерью и народом, что вышел его провожать, да отправился куда глаза глядят. Царица, было, всплакнула, да царь ее успокоил. Мол, молись мать за сына, а на плач, зря сил не трать, молитва без слез сильнее будет, до Бога быстрей дойдет. Так вот, скакал Иван царевич до самого вечера. Доскакал до развилки и призадумался. Одна дорога вела к граду белокаменному, который на горизонте сквозь дымку виднелся, а другая в лес дремучий. Не знал путник куда свернуть. А тут по небу большая стая белых птиц пролетала, загляделся на них Иван и будто слышит, как кто в ухо шепчет - Подстрели одну, покажи свою удаль молодецкую, проверь меткость. Схватил он лук со стрелой, натянул тетиву и вдруг подумал: - Да какая это удаль в беззащитных птиц стрелять, если бы для пропитания, а то так забавы ради. Отвел лук от стаи, тетиву не удержал, и стрела в сторону леса полетела. - Видно мой путь в лес лежит. – Решил царевич, вскочил на коня и поскакал. За опушкой сразу бурелом начался. Лес мрачный больно, путь трудный. Иван с коня слез, нечего зря утруждать, за повод повел. Вскорости вышел на болото, такое, шагу ступить в сторону от стежки нельзя, а тропа, кажется, сама под ноги катится, дальше уводит. А там впереди на тропе вроде лягушка сидит и во рту стрелу держит. - Не уж то царевна-лягушка мне повстречалась? – Обрадовался, было, Иван царевич. Шаг ускорил, стал приближаться и видит: не лягушка это, а чудище болотное, огромное. Уродливое страшилище зубы скалит, лапищами загребает, путника стращает. Не испугался, добрый молодец, вот где удаль, да ратное обучение пригодилось, вступил в бой. Не долог бой был. Отрубил Иван голову чудищу, забрал свою стрелу и дальше пошел. Стемнело. Пора на ночлег устраиваться, хорошо топь кончилась. Тропа через чащу ведет. Путник поляну ищет, а ее нет да нет. Ну надо же, невезуха! Устал путник, оголодал и у коня в брюхе от голода урчит, а остановится на ночлег негде. Роптать хочется, а что толку, чего зря силы терять. Напевать стал царевич, веселей зашагалось. Через некоторое время, впереди среди деревьев огонек засветился. Прошел Иван царевич еще немного и на поляну вышел. А там возле костерка трое мужиков сидят. Да такого зверского вида – разбойники точно, сами оборванные, грязные, но при оружии, на пришельца исподлобья поглядывают, будто замышляют недоброе. Струхнул Ванюша немного, да поборол страх, ведь поляну не обойдешь, мимо не прошмыгнешь. Поздоровался. Присесть к костерку попросился, коня пустил травой кормиться, едой с бедолагами поделился, а там и беседу завел. Спрашивает: - А что это вы мужики такие оборванные? А те и, правда, чудики, один без кафтана, дугой без обувки, а третий без шапки. Сидят у костра, зубами стучат, толи от холода, толи от злости. - Жизнь у нас такая беспросветная, вот и поизносились. – Отвечают. А сами на царевича поглядывают, наряд его оценивают и о своей нищете плачутся. Пожалел их Иван, да одарил дорогими подарками одного кафтаном расписным, другого сапожками сафьяновыми, а третьего шапкой расфуфыренной. А себе одежку оставил, что родители ему в переметные сумы положили, хоть не дорогую, зато практичную для дороги дальней: зипун удобный, прочный, да теплый, сапоги яловые на толстой подошве и шапка меховая на глаза не сползающая. Разгорелись глаза у разбойников от жадности злым огнем, руки задрожали, каждому все сразу заполучить захотелось. О благодетеле забыли – меж собой драться стали, подарки друг у друга вырывают, от обновок только клочья летят. Иван, не долго думая, своё собрал, коня под узды взял и в лес подался от греха подальше. Не удалось ему в ту ночь отдохнуть. Внезапно вылетела из темноты стая летучих мышей, большие, с кошку каждая будет. До самого рассвета Иван царевич от них отбивался, отмахивался, но укусить себя не дал. С рассветом лес кончился, предгорье началось. Горы вдали могучие, белыми шапками снега красуются, к себе манят. Сел на коня царевич, в сторону самой большой вершине подался. По пути водопад красивый встретил. Засмотрелся царевич, не углядел, как к нему старичок подошел. Светлый такой, благостный, улыбается. Поздоровались. Старичок и говорит: - Искупайся, усталость от ночных переживаний как рукой снимет. Я всегда под его струями купаюсь, сил набираюсь. Огляделся Иван, все спокойно и сердце беды не ждет. Старичок добром светится. Разделся и бултых в воду. Когда нырял – вода ледянющая показалась, а как купаться стал – вроде и совсем не холодно. Вот удивительно. Но по настоящему удивляться время еще не пришло. Искупался Иван, на берег вышел, глядь, а старичка нигде нет. В голове так много вопросов крутится, хочется с добрым человеком посоветоваться, а того и след простыл. Ну, делать нечего, оделся Ванюша и прилег отдохнуть. Вздремнув немного, проснулся, встрепенулся и в дальнейший путь отправился в горы, которые красотой и мощью своей к себе зазывали. - Вот бы великаном стать, шаг ступить и на той вот вершине сразу очутится. – Подумал так Иван царевич и вмиг стал расти в великана превращаться. Ух, и удивился же он. Кто же его таким даром наградил? Не стал раздумывать, поблагодарил всех, на кого думалось, и фей-заступниц, и старичка, и водопад, и родителей. Взял коня подмышку, как котенка и шагнул. Враз на ближней вершине очутился. Посмотрел вниз, а гора как кочка, ни какой красоты не имеет и удовольствия, что на вершину забрался, ну ни капельки нет. Пожелал и снова стал самим собой. Красота горная вновь проявилась, да такая, что дух захватывает. Залюбовался царевич, по сторонам головой крутит. А потом, вдруг, подумал, что не добраться ему до дальней, самой большой вершины, уж больно крута, да далека. И сразу шорох сильный в траве услышал, видит: змея к нему ползет, укусить собирается. А из кустиков ежик выбегает и на змею бросается и рвет ее на куски, человека защищает. Быстро колючий со змеей справился. Потом носик острый поднял, на человека смотрит, глазами – бусинками смышлеными поблескивает, пыхтит, такой славный. Царевич ежика яблочком накормил, а тот поел и в котомку сам забрался, видать брать его с собой придется, благо места в котомке много. Присел Иван на камешек и стал раздумывать: дальше идти или назад повернуть. А тем временем куски змеи стали меж собой срастаться, ожила она подлая и жалом своим грозится. Да мало того, стала расти на глазах, уже в рост человека стала. Опомнился Иван, тоже не лыком шит, пожелал больше змеи стать. И вырос снова, каким недавно был. Схватил ту змею за горло и забросил за гору в горный поток быстрый, пусть уносит ее подальше. И на радости закричал. А голосище, как громовой раскат, все звери и птицы от страха попрятались. Забыл Иван, что он гигантского роста и голос имеет соответствующий – вот и накликал себе еще одну напасть. Горный каменный великан проснулся от шума-грохота и принял Ивана спросонья за ворога. И побежал драться - свой покой отстаивать. Быть беде, да царевич еще не уменьшился и силой и ростом не уступал каменному чудищу, а смекалистей наверняка будет. Бежит великан в слепой ярости, ножищами топает, ручищами размахивает, вот налетит, ой раздавит. А Иван царевич и в бой не вступал вовсе, подставил только дурню подножку и полетел тот в пропасть глубочайшую, об дно стукнулся, аж горы покачнулись и в песок рассыпался. Вот и вся недолга. Опять не успел царевич толком порадоваться своему избавлению от беды. Видит со своего роста высоченного, что высоко в небе сокол от грозы улетает, свою жизнь спасает. А за соколом туча грозовая, как зверь яростный, мчится, молнии во все стороны пускает, далеко от себя птицу не отпускает. Подтянулся еще немного наш добрый молодец – добрая душа, сокола уставшего на ладонь одной руки подхватил, другой тучу в сторону отогнал. Та его молниями здорово поколола, но что такому богатырю великанского роста от этого будет. Израсходовала туча свой пыл огненный и спряталась за скалами. Ну и денек выдался, один за другим чудеса разные, да испытания нашему путнику. Толька царевич нормального роста стал, как вернулась туча из-за скал, и давай снова в парня молнии метать. А в тот миг мимо те птицы пролетали, в которых царевич сдуру не выстрелил. Подхватили они его, и прочь от тучи. Сокол к тому времени отдохнуть успел, за ними последовал, птиц не трогал, и они его не боялись. А туча или уже вконец ослабла, или не отважилась - за ними не погналась, далеко позади них осталась. Перенесли птицы царевича на соседнюю вершину, сами дальше полетели. А вот сокол не захотел улетать. Видать с человеком остаться захотел. Птицы вольные создания – куда хотят, туда летят, их желания - их судьба. А если без принуждения с человеком остаются, то Бога ради. Царевич этому не воспротивился - знатную птицу в друзьях заиметь. Вот коня жалко, не сгинул бы один. Да чего долго жалеть, нюни распускать – чему бывать, того не миновать. Конь больно умный – выживет, подождет хозяина. Отдохнул Иван царевич и пошел дальше в горы. Опять ему очень захотелось на дальнюю вершину взобраться. А для чего, сам бы не сказал. Наверно у вершин сила какая есть, влекущая, добрых молодцев зовущая. Не скоро сказка сказывается, но и дело трудное не скоро делается. Много дней шел царевич, много ночей на сырой земле, под открытым небом в полудреме провел. Поистрепался весь, не лучше лесных молодчиков выглядеть стал. Сокол да ежик его не покинули, все время рядом были. Помочь по скалам карабкаться, конечно, они не могли, но своим присутствием денечки трудные человеку скрашивали. Да мало того, сокол нет-нет, да и дичь, какую принесет, друзьям на пропитания, а ежик ночью сторожил, если змею учует или зверя дикого, тут же Ивана будил. Ух, как благодарен им Иван за это был. В эти дни кода Иван царевич к вершине шел, ему одно только испытание было, пожалуй похлещи чем все предыдущие: с самим собой бороться, со своим малодушным желанием назад повернуть, чтоб больше рук своих не царапать, чтоб ног своих в кровь не разбивать. Но силен и духом Иван оказался, ни разу малодушию не поддался. Цель взобраться на самую высокую гору его звала, силы придавала все трудности преодолеть и слабости свои минутные. Ведь когда мечта в цель превращается, а человек к цели стремиться начинает, то она всегда в помощниках. Но если назад поворачивать, вверх не взбираться, трудностей бояться – вершины ни когда не достичь. А мечта, птичкой на веточке остаётся, потом вспархивает и улетает, а человек ни с чем остается и локти кусает. Наконец добрался Иван царевич до вершины. И был вознагражден за свои устремления. Открывшейся красотой поразился, своей победой и радостью огромной насладился. Вот она награда за то, что свой путь до конца прошел: счастье и уверенность в себе. А тут еще дедушка, с которым у водопада встречались, откуда ни возьмись, возник. Хитро так, и по-доброму улыбается и к Ивану обращается: - Молодец ты Иванушка. Со всеми преградами с честью справился, чары злой колдуньи разрушил, себя испытал. - Какие, такие чары? – Удивился Иван царевич. - А такие. Злая колдунья наворожила, что всё плохое, что у тебя внутри, будет в разную пакость превращаться и на пути твоем встречаться. И встретил ты, что заслужил. Чудище на болоте – тщеславие и заносчивость – всегда навредить готовы. Лесные разбойники – жадность, лень и зависть, к чему они ни прикоснутся – все прахом идет. Летучие мыши – мысли пустые и темные – все силы высосут, делать ничего не дадут. Змея – сомнение, чем дольше сомневаешься, тем быстрее она растет. Каменный великан – гнев – все разрушит на своем пути, ни чего не пощадит, один разор после. Туча – злые дела и помыслы. - Ой, неужто я столько бед натворил, что они в такую тучу собрались? - Спросил Иван. - Нет. Злые дела от многих людей в тучи грозовые собираются, а потом всё на своем пути молниями и градом крушат. Много в тебе хорошего, это тебя и спасло от беды неминучей. Стая белых птиц – добрые помыслы и дела – всегда на помощь придут, выручат. Водопад – уверенность – волшебные свойства имеет. Да и доброта твоя, настойчивость и смекалка свое дело сделали. - А ежик и сокол, что значат? – Интересуется царевич. Рассмеялся старичок и отвечает: - Ежик и сокол – друзья твои – награда тебе за то, что все трудности преодолел с честью. А еще награда – опыт бесценный, который ты приобрел. Вот тебе еще подарок - перстенек волшебный. – Протягивает дедушка Ивану серебряное колечко с маленьким камешком зеленым. – Когда любую трудность на своем пути встретишь, покрути его вокруг пальца, вспомни, о чем я тебе говорил и поступай, как совесть велит, как сердце подсказывает, без этого перстенек тебе не поможет. А теперь домой возвращайся, чай заждались тебя родители, кручинятся в неведении. Только успел поблагодарить Иван царевич старичка, в ножки поклонился - исчез тот, как испарился. Но удивляться Иван чудесам уже привык. Не стал долго раздумывать и со спокойной душой восвояси отправился. Назад дорога сподручней под ноги катится. Скоро Иван до места, где коня оставил, добрался. Конь добрый живехонек, здоровехонек, хозяина дождался. Обрадовались оба. Сивка-бурка хозяина в седло принял и, как на крыльях, домой помчался. Оглянуться не успел Иван, как на развилке очутился, той самой, где решение принимал, куда повернуть. Белый град на горизонте дрожал в дымке, гостя ждал. Но Иван и не посмотрел в ту сторону, успеет еще там побывать – какие его годы. А вот матушка с батюшкой заждались уже, измучились, их быстрее порадовать надо. И поскакал Ванюша дальше, не останавливаясь. Так домой и добрался. Ну а что потом было – сами догадались уже. Радость великая и пир горой. Я там был, потому и историю эту знаю, и вам рассказываю. А что со злой колдуньей сталось? И это знаю. Следила она за Иваном царевичем, в чане, где зелья варила, все его подвиги видела и на зло исходила, что не по ее всё происходило. А поделать ни чего не могла – феи добрые вмешиваться не позволяли. Ее колдовство против нее же и обернулось. С каждой Ивановой победой распирало колдунью от дурных чувств всё больше и больше, а когда Царевич живой-здоровнхенький на поляну выехал и домой поскакал, не выдержала карга, расперло ее так, что лопнула. Так ей и надо. Что творила – то и назад получила. Вот и сказки конец, а кто слушал – молодец.
|
|
Рассказы, сказки, стихотворения Если вы хотите, чтобы с вашими литературными произведениями ознакомилось как можно больше людей, Выскажите свое мнение на форуме. |
