Чудовищное побочное явление всеобщей психологизации – раскачивание, укрупнение и формирование обид на родителей. Особенно достается матерям.
Почему на отцов обижаются меньше?
Несколько поколений выросло в среде, где основное участие в детях принимали матери: отцы были дистанцированы от воспитания.
Такое положение дел обусловлено исторически - в прошлом веке мужчины были вечно заняты более важными делами: то воевали, то сидели в политических тюрьмах, то с утра до ночи работали, чтобы прокормить семью, то, чего уж там греха таить, бухали.
Матери захватили сферу воспитания детей, но оказались заложниками этой ситуации.
Отстраненный папа, как фигура отдаленная, кажется непонятной, и от того нейтральной.
А вот мама, которая строжила, наставляла, возмущалась, ошибалась, срывалась - объект, который очень легко сделать мишенью для своих претензий.
Если статья была вам полезна - расскажите о ней в соц.сетях. Так вы поможете моему каналу развиваться.Почему претензии к матерям кажутся такими обоснованными?
Каждый третий клиент в моей практике, если не каждый второй, уже знаком с идеями о том, как обстановка детства может сформировать невротические привычки.
Тема холодных родителей, причиняющих травмы своим детям, активно раскручивается адептами психологического просвещения со страниц блогов и в наспех написанных книгах.
Тема спекулятивная, писать о ней выгодно – каждое сердце будет тронуто текстом про нехороших матерей, ломающих детские судьбы.
В итоге представление о вкладах матерей в детские травмы является однобоким, чудовищно искаженным.
Чего не хватает для честного взгляда на неврозы взрослого человека?
Ошибки матерей разобраны под микроскопом, высвечены яркими прожекторами, укрупнены в тысячу раз. А все остальное – вклады отцов, родственников, культуры, учителей, воспитателей, страны, друзей, авторитетов, моды, в конце концов – закрывается чехлом забвения.
Многими авторами оставляется без внимания генетический вклад в характер и способности человека. А между тем, он определяет натуру человека (по встречавшимся мне данным) на 30-50% (!).
Многодетные матери знают: ребенок уже с первого дня отличается от своих братьев и сестер. Если природа удосужилась предустановить в его настройках какие-то особенности психической организации, то они будут выпирать из ребенка, что бы мама при этом ни делала.
Дети могут быть меланхоличными, гиперчувствительными, упрямыми, ноющими, злыми, равнодушными, слабохарактерными, робкими, истеричными, склонными к самобичеванию и прочее – просто по своей генетической конструкции. Но об этом пишется очень мало.
Что остаётся за занавесом?
В информационном поле бродит призрак чудовища под названием «Плохая мать, вырастившая тебя», и если читать только популярную литературу и блоги, складывается ощущение, что матери повинны во всем, что происходит с взрослым человеком в жизни.
Не говоря уж том, что часто встречаются авторы и психологи, которые не обсуждают с читателем (или клиентом), почему мама так или иначе поступала; не уделяют внимания тому, насколько хрупкой, несчастной, невежественной или бессильной была она сама в момент, когда растила своих детей.
Не пытаются понять вместе с выросшим ребенком ее тогдашнюю «немоготу».
Как будто она была полной чашей и не могла быть иссякшим сосудом; как будто она обязана была быть экстрактом мудрости, несмотря на то, что ей было двадцать, а про психологию она и не слыхивала; как будто она была Богом, а не человеком.
Как влияет на человека демонизация образа матери?
В практике я встречаю много случаев, когда клиенты приходят после психотерапии, на которой специалистом активно разбиралось детство. Порой люди выглядят действительно «разобранными».
Их погрузили в травматические переживания детского опыта, да там и оставили.
В итоге такой работы - клиенты ретравмируются, заново окунаясь в трудные детские чувства.
В качестве поддержки они получают от психолога порцию утешения и сопереживания себе маленькому, но если ничего больше не сделано, то что останется после такой работы?
Зачастую это такой комплект: разбуженная рана, распухшая обида на родителей и застревание в роли жертвы.
Может ли этот набор трансформировать человека в более сильную персону, чем он был до терапии? Сомневаюсь.
Я не отрекаюсь от изучения событий прошлого, в которых могут лежать ниточки к пониманию текущей просаженности человека.
И, при необходимости, стараюсь вдумчиво исследовать эту область; но слежу за тем, чтобы исследование не превратилось в следствие, подозреваемая в котором – мать.
Мне кажется более продуктивным подходом изучать родительские следы в наших головах как ученые.
Делать это для того, чтобы увидеть причинно-следственные связи, а не для того, чтобы найти виноватого и распять его в пространстве моего кабинета на пару с клиентом.
Изучить наследие своего детства, осевшего в голове, и провести инвентаризацию того, что из этого стоит выбросить, а что оставить – вот цель, которую я предлагаю своему собеседнику.
Как можно переработать прошлое и не озлобиться, если оно было действительно трудным?
Выбросить из своей жизни маму или отца – дело нехитрое. Выгнать их, припомнив обиды, не так уж и сложно.
Но кратковременное облегчение от этого действа нередко сменяется тоской: месть сладка, но сладость эта живет лишь мгновение.
Долговременную, насыщенную радость она принести не способна, как бы справедлива о ни была. Напитывает теплом сближение, а не разрыв.
И напоследок хочется сказать: очень может быть, что мама растила вас криворуко и любила неуклюже; я вижу это во многих работах; я вижу эти огрехи и в своём материнском опыте.
Но стоит хорошо подумать, прежде чем вместе со всяким невротическим хламом, доставшимся от непутевой мамы, выбросить и саму маму.
Другой багаж вы себе нарастить сможете, а вот другой мамы у вас уже не будет.
Если вам хочется освободиться от пут прошлого, расчистить мысленное пространство от дурацких и тягостных впечатлений детства, мы с командой ждем вас на психотерапию.
Наше кредо – быть бережными и с вами, и с каждым близким человеком, который был в вашей жизни.
