Симорон из первых рук, или Как достичь того, чего достичь невозможно
Бурлан П., Бурлан П.
продолжение
ПОДЕРЖИТЕ ШТАНГУ...
Слышишь, дружище, стук-перестук? Будто несколько дятлов сразу... Мощных таких дятлов, подкормленных, потому и эхо — на три квартала.
Где же они, птички-сестрички? Или братишки? Пойдем на голос...
Аудитория. Парты. За партами — знакомая пятерка, грызущая симоронскую науку. Глаза вонзились в конспекты. Дребезжат губы, исступленно повторяя написанное пером. Не вырубленное топором. Потому что топоры заняты другим делом. Взметнулись и опустились, чтобы зарубить на носу...
Вот откуда стук с перестуком! Мы грудью бросились наперерез, спасая неповинные носы, на поверхности которых наши последователи успели увековечить три постулата симпатизации, обозначенные выше, в шпаргалке...
До четвертой зарубки, слава богу, не дошло. Тем не менее, повод для нее есть. И очень даже существенный.
Не вешать нос, гарде... мороны! Посмотрим в спокойной обстановке, что скрывается под этой загадочной цифрой:
4. .............................
Ты подсчитал, сколько многозначительных точек стоит за ней? Добавь столько же и умножь на столько же. Ибо здесь, как было объявлено, - самое долгое, самое главное, самое приятное. Как брачная ночь у Ромео с Джульеттой в том случае, если бы они не послушались Шекспира и оказались не столь суетливы.
Долгое — потому что это навсегда, на всю жизнь.
Главное — потому что остальные вещи отступают, пропадают и рассыпаются, как труха.
Приятное — ибо это чистой воды творчество, окрыляющее и неиссякаемое, приносящее каждый миг оскаров, хрустальных сов и пальмовые ветви.
Не будем больше тебя томить, раскроем завесу. Итак, пробудив в себе уснувшую было творческую инициативу — включив свой прожектор-проектор, — мы движемся по его лучу. Казалось бы, прошлое осталось позади, ничто из вчерашних впечатлений не плетется за нами, не наступает на пятки... Наступает! Только незаметно, мягко, исподволь, с тем чтобы обрушиться лавиной именно в тот миг, когда мы, как нам кажется, сверхзащищены Симороном...
О нем, Симороне, и речь. Вот он, красавец, мачо, в папахе или сомбреро, верхом на коне иль дельфине, с чемоданом, набитым купюрами, или с корзинкой подснежников, собранных в январскую стужу в штате Индиана... Как - не залюбоваться! Ведь именно ему, благодетелю, обязаны мы нежданной удачей, свалившейся на голову. Место, минута, где это случилось, заслуживают отметины. У-ве-ко-ве-чим! Разместим симпатягу в красном углу, за стеклом, с сигнализацией, секьюрити, отпугивающими табличками: «Не подходить — убьет!»
Но боже, боже... Через день-другой эта законсервированная свобода издает уже смачное симпотентское амбре. После чего — стучись в него, в лучезарный образ, молись, рыдай, требуй: глухо, как в магазине, где закончилась новогодняя распродажа.
Что в этом случае делает недосиморонившийся симоронавт? Пишет заявления в инстанции: «Симорон
не работает». Если таковое произойдет с тобой, читатель, не спеши, осмотри внимательно вверенную игровую территорию: не занимает ли большую ее часть каменное изваяние, возведенное твоими руками? Занимает? Ох-хо-хо... Прильни, горемыка, к нашей груди, погладим тебя, пожалеем — может, отпустит...
Не отпустит — придется, вздохнув, признаться, что перед тем, как лепить этот монумент, ты забыл помыть руки. Которые привыкли мертвой хваткой держаться за перила. И до тех пор, пока ты будешь использовать вольного симоронского птаха в этом качестве, обслуживать тебя он не захочет категорически.
Договориться же с ним можно, отпустив поводья. Прекратив обсасывание своего успеха или неуспеха, выбив колышек из той координаты, где мы застолбились сознанием, забетонировались памятью, надеждами, ожиданиями повтора...
NICHEGO ETOGO NE BUDET!
Если Симорон застрял в пункте «А», нужно немедленно переставить его вперед, в пункты «Б», «В», «Г» (см. азбуку для подготовительной группы детского сада имени Рамзеса II).
И тогда...
Впрочем, начнем сначала. Личность наша напоминает трамвай, который штангами цепляется за провода, а колесами — за рельсы. Если отключить электричество — штанги опадут, машина остановится, рельсы сами по себе бессильны ее повести... Конечно, можно толкать ее, тянуть буксиром, расшатывать из стороны в сторону, волочить на своем горбу... что, собственно, и происходит в нашей боевой и кипучей. Но — насколько все это способствует качественному движению? Стало быть, задача — обеспечить постоянный приток «верхней» энергии.
Первым делом включаем симпатягу, полпреда расширенного Я. Но локальный симоронский образ, как уже говорилось, —лишь фрагмент нашей до-здешней биографии, один кадр из нескончаемой киноленты. Загорелась первая лампочка в гирлянде, в трамвае включился свет, но — этого мало: он не сдвинулся с места. И не сдвинется, пока мы будем водить «каравай-каравай» вокруг чудо-лампочки. Если же восстановить всю цепь — или хотя бы значительную ее часть, — электричество заструится по проводам, вагоны пойдут, рельсы с готовностью подхватят их движение... Иными словами: имеет смысл капитально заняться выращиванием, построением симоронской трассы — череды примыкающих друг к другу лампочек-симпатяг. Раскатать ковровую дорожку, в истоках которой вышит знакомый нам образ, и продолжить вышивание, создав своего рода «комикс»...
Это выглядит, примерно, так. Пусть стартовая картинка у нас — «трехпудовый шоколадный наперсток». Приступим:
— Беру трехпудовый шоколадный наперсток... и чешу им чубик на голове у мухи «цеце»... отчего она отказывается петь в опере «Пиковая дама»... и уходит в качестве наложницы к племяннику кесаря Вавилы Хрюмацкого... у которого отклеилась половина спины... и устроилась работать водолазом в одесском порту... потому что квадратные салфетки шагают строем на параде... по случаю того, что босоножки у Манечки вывернулись наизнанку...
Замечаешь, что каскад предложенных образов по стилю, метафоричности является как бы прямым продолжением первой картинки, и в то же время между ними нет никакой причинной связи — каждый существует сам по себе, соединяясь с соседями условными мостиками? Что каскад этот исполнен на одном дыхании —без пауз, перекуров? Что он не имеет никаких очевидных пересечений с текущей перед нами реальностью? Вот основные формальные критерии качества данной работы.
В общем, дружище, если ты не последовал примеру великолепной пятерки и не подверг еще «боди-арту» свой пятачок, понюхай., чем пахнет четвертый постулат, до которого не добрался топор наших героев. И который звучит так:
4. Выращивание симоронской трассы.
Уважаемые нособорцы, сделайте любезность, утолите свою устремленность к познанию Симорона: исполните самообгон. После чего зарисуйте загогулину — так, как мы это делали в первые дни-часы...
Готово? Возьмите свои чертежи в руки, станьте вплотную друг к другу, чтобы вышла непрерывная галерея. Как вы полагаете, что сие есть? Конечно же, модель симоронской трассы. Продлив, соединив одну загогулину с другими, мы получим ковровую дорожку— космическую траекторию.
Ты, дружище, тоже поучаствуй в этой акции — пусть твой чертеж будет первым в шеренге. «Расшифруй» его образное содержание: опиши соответствующую ассоциативную картинку.
ЧИТАТЕЛЬ. Похоже на ботинок... нет, на сковородку... И что же происходит с этим ботинком или сковородкой?
ЧИТАТЕЛЬ. Ну, ботинок упал на сковородку... лежит на сковородке...
Мда... Почему бы и нет? Что-то куда-то падает, что-то где-то лежит—логично. Как и положено в общепите, где к раздаточному окошку выстраивается очередь: бабка за дедку, внучка за бабку... Но ведь на трассе-то такие обязательства отсутствуют — там нет смены ночи и дня, обеда и ужина, старта и финиша. То есть все это может быть, но — не сцементированное земным детерминизмом: любой элемент изымается без ущерба для целого, переставляется куда угодно, заменяется другими элементами.
Мы с тобой познакомились недавно с этим методом, тренируясь в просмотре окон. Помнишь — в одном окне, скажем, стирают белье, в другом — жарят рыбу. Изображение сдвоилось, перепуталось: жарят белье, стирают рыбу... Видимость смысловой связи сохраняется, но в стыковке нестыкуемых элементов слышится парадоксальность свежего взгляда на мир.
Попытайся взглянуть на свое создание именно такими глазами — из пространства, где ум, конструктивный опыт уступают свободному почерку Симорона. Не забывай при этом о завете бабушки Клары: движение, динамизм, действие — везде, во всем, в том числе в структуре самого образа.
ЧИТАТЕЛЬ. Ботинок выступает с докладом на третьем съезде охотников за сковородками...
Допустим. Что было дальше?
ЧИТАТЕЛЬ. Ну, доклад принят на ура, сковородки собрались вокруг ботинка, стали его качать, охотники обнялись с ними, ботинок начал плясать на их плечах...
Ага... Раздуваем костер, подключаем к лампочке энергию в тысячу вольт. Конечно, она разгорится, запылает ярко: освещенный трамвай сверкает, как новая комета... Но — ни шагу вперед, как вкопанный! Почему, думаешь?
ЧИТАТЕЛЬ. Нужно оставить эту лампу в покое, заняться другими, следующими в гирлянде.
Верно. Серия автономных образов. Проделай то, что ты только сотворил со своей загогулиной, с соседними чертежами, выстроенными сотоварищами: заполни их собственными красками. Не спеши — тренируйся. Чтобы избежать разрывов в повествовании, используй союзы, предлоги, наречия. Увидишь: продолжать рассказ будет гораздо легче, тебя как бы понесет...
ЧИТАТЕЛЬ.
- Ботинок выступает с докладом...
- ...потому что иглокожий дредноут лижет подбородком видеокассету с изображением пяти дочерей чугунного ведра...
- ...тогда как замок графа Графинского распластывается бобиком под лужицей морковного сока...
- ...пережевывая корону Людовика IV , выставленную на водонапорном кране в качестве прибора для измерения давления у пепельниц...
- ...из-за того что Иван в семнадцатый раз пересчитывает левый глаз Марьи,..
- ...а правый поворот руля пишет письмо двоюродному пиджаку...
- ...который изгнан из Мелитополя за пропаганду рыбьего жира...
- ...ведь рыбий жир упал в пропасть... упал в пропасть...
Не стоит топтаться на месте: если не получится естественно выйти к открытию, спокойно проговариваем банальность и следуем дальше. На первых порах фальшивки почти неизбежны, не будем этого бояться: перед выходом в открытый космос испытатель долго болтается на стенде, делая вид, что он в невесомости... Не хватает слов — создаем сами по ходу свои понятия, обозначения. Рано или поздно трамплин вынесет, куда надо.
Потренировавшись с разрисовкой загогулин (может быть, не один час и день), делаем следующий шаг. Пусть теперь холстом для нашего рисования будет суженное сознание собеседника. Найдем какой-нибудь повод для разговора, зацепимся за любую идею, мысль и — полетели по трассе... Подстегнутое предшествующими опытами ассоциативной живописи, воображение легко подскажет череду картин.
Неплохой практикум в этом плане — вопросы-ответы. Кто-то задает нам конкретный житейский вопрос — о погоде, времени и т. п., мы же даем развернутый симоронский ответ. Спроси нас, к примеру, о чем-нибудь...
ЧИТАТЕЛЬ. Что вы делаете сегодня вечером?
Сегодня вечером...
...мы уложим свинок в табакерку рядом с синими баклажанами...
...потом помажем тунгусу нос охрой...
...а Асю вытащим из утюга...
...потребовав от статных головастиков, чтобы они погромче пели арию Кармен...
...после чего наполним сундуки панками и панасониками...
...а игуанодона попросим привезти с Донбасса свекольные бюстгальтеры.
Тренироваться, как всегда, желательно в естественной, незнакомой обстановке — на улице, рынке, на вокзале... Ожидаемая в этих случаях негативная реакция со стороны тех, с кем мы вступаем в диалог, не возникнет, если с первых же секунд контакта в них высветится симпатяга. Который по мере развития нашего «комикса» побудит их включиться в беседу на той же волне либо, в крайнем случае, просто зарядит на время хорошим настроением, обеспечит удачливость в их делах.
К симпотентам же в человеческой упаковке не обращаемся: их право играть свою игрушку, сколько захочется. Аналогично не предлагаем другим людям какие бы то ни было сюжетные заготовки, сценарии, придуманныеили исполненные до этого нами или кем-то.
Симорон - это всегда ИМПРОВИЗАЦИЯ.
Пример — история с одним артистом, известным озорником. Однажды ему срочно понадобилась пара рублей, смотрит — идет знакомый. Обратился к нему, тот предложил: «Рассмеши — получишь гонорар». Разговор происходил рядом с транспортной остановкой, в эту минуту подъехал троллейбус... Артист, не раздумывая, подскочил, сдернул с проводов троллейбусные штанги, попросил проходящего мимо человека: «Подержите, пожалуйста...» Естественно, выскочил разъяренный водитель... но, увидев популярного актера и его хохочущего приятеля, вдруг сообщил: «Правильно, похолодало, надо их согреть». Достал из кармана платок и закутал в него фрагмент штанги. Увидев такое дело, прохожий, которого вовлекли в розыгрыш, обернул газетой следующий фрагмент. Некоторые пассажиры, наблюдавшие за происходящим из окон троллейбуса, вышли и продолжили работу при помощи своих шарфов, косынок, шнурков...
Но вот во второй раз тот же номер исполнить не удастся: за симпотентство в народе бьют. Не скажет нам спасибо и спасающийся от пожара человек, которому, вместо воды, предлагается сортировать имена мерцающих капель менталитета, выстроив их в шеренгу на бородавке профессора Хлюпьева, женив его на авантюристке Гульке, поставив ее памятником в торфяном лесу, где производятся операции по пересадке морщин с колен на пятки... Пока эта песня будет звучать, дом данного гражданина благополучно сгорит. Надеемся, Симорон убережет тебя от ошибок. Через какое-то время ты сможешь в любых условиях осуществлять непрерывный полет по светящейся гирлянде, не давая себе остановиться в созерцании одной из ее ламп. Если до этого и возникало иногда искушение такого рода, то теперь, в процессе тотального движения по симоронской дороге, с ним покончено.
ЧИТАТЕЛЬ. Но... не улёт ли это все же в мир грез, о котором предупреждалось в вашей «Предыстории»? Не сладкий ли самообман? Ведь пока в голове моей, как в миксере, перемешивается реальность, здесь, на Земле, все течет своим чередом: войны и праздники, созидание и разрушение...
Да, течет, но только не там, куда падает тень от твоей пролетающей в высоте личины. Вернее, не тень — свет... Пусть это скромный участок в панораме общепитовских развлечений, но на его территории происходят вещи, никак не вписывающиеся в стандартный репертуар. Нормой здесь является обновление жизненного уклада по программе, незнаемой, недоступной доселе для его населения.
Впрочем, скромность данного участка — понятие относительное: дорога одного симоронавта пролегает по территории, где обитает десяток землян, тропа другого охватывает тысячи и тысячи его человеческих соплеменников... Дело не в количестве. Кто оценит размеры вклада в цивилизацию, сделанного тем или иным первопроходцем? Может, скромная блоха, подкованная скромным Левшой, дала не меньший толчок к развитию прогресса, чем изобретение братьев Райт...
В преамбуле мы действительно говорили о пагубности отрыва от реальности. Наша же задача — лишь отказаться от представлений, что окружающие явления должны обязательно исполнять предназначенные им функции. Оперируя ими как глиной, лепим из них свободные формы и пользуемся этими формами как своими летательными аппаратами. Их внешняя декоративность не мешает нам ощущать внутреннее единство всех этих образов, то есть стоящее за ними наше исходное Я.
Итак, тренаж выращивания трассы завершен. Как будем использовать теперь этот опыт в живой жизни? Предположим, некоторое время назад мы создали образ сим патяги, скажем — «Квадратное лицо со звонком». И вдруг заметили, что превращаем его в фетиш... Не мешкая, приступаем к работе:
... поручаем квадратному лицу пригласить на танец бульдога в тюбетейке...
...заключаем его в объятия с бригадой собутыльников патриарха Никона...
... которую заворачиваем в позавчерашнюю газету «Вечерний патрон-позитрон»...
...а позитрон этот усаживаем на хлещущую мурмышками кровать...
...и скачем на ней к балкону, где обучаем неандертальцев петь тирольские песни...
ЧИТАТЕЛЬ. Когда нужно ставить точку в этой процедуре?
Никогда. Это теперь—постоянно. Фундамент симоронского существования, база нашего освобождения. Череду эпизодов трассового сюжета развиваем до тех пор, пока не войдем в состояние автопилота, ничего уже специально не предпринимая, не рисуя, делая все незаметно, между прочим... Рано или поздно это становится внутренней нормой нашего бытия: мы просто ощущаем-знаем-наблюдаем, как формируется исходящий из нас поток.
Ковер покатился, штанги нашего трамвая побежали по проводам... Но констатировать данный факт словами — иногда недостаточно: это все равно, как если бы фокусник, вместо того чтобы резать пополам ассистентку, просто рассказал бы о своих планах зрителям.
Мы не отрываемся напрочьот земли — колеса под нами должны быть ощутимыми, онилишь направляются по новому,перспективному маршруту.
В связи с этим, если есть время, имеет смысл иллюстрировать свои речи действиями: рисовать описываемые картины на бумаге, лепить их руками — так же, как мы делали это в объемном самообгоне. Используем реальные вещи, находящиеся в поле зрения: это сейчас, как ты знаешь, лишь кубики, не имеющие лица. Ну-ка...
ЧИТАТЕЛЬ. Ну, скажем, вначале у меня — коза в бескозырке (надеваю на верхушку торшера шапку)... которая влюбилась в супер-небоскреб (прислоняю к торшеру большую стопку книг)... оказавшийся итальянским тенором (сверху на стопке пристраиваю будильник, включаю его)... нежно обнимающимся с Кинг-Конгом (заворачиваю всю конструкцию в рулон туалетной бумаги)... в сибирских джунглях (втыкаю в щели карандаши—«деревья»)... под охраной лысой гвардии генерала Бе-Бе (облачаю торчащие кончики карандашей в напальчичники)... Что дальше? Собрать все эти вещи в один суммарный образ?
Зачем? Ведь задача у нас сейчас — набрать скорость, разогнаться по бесконечности... Никаких остановок, фиксаций. Не стремимся к завершенности картин, рисуем все эскизно, легко... Если потом и вспыхнет в памяти что-то из созданного в этот период—на здоровье, но вывешивать это полотно в музее — сам понимаешь...
ПЯТЕРКА ГОСТЕЙ. Можно, и мы...
Если вы готовы взглянуть дальше своего носа...
ОДИН ИЗ ГОСТЕЙ. Мой симпатяга — пирожок с начинкой из дискет (натуральный пирожок)... он взгромождается на мост, где живут 374 тетраэдра (кладу его на полку с тетрадями)... после чего в каждом тюфяке поселяется по звонарю (позваниваю в карманах ключами)... и плоскогубцам вставляется по два глаза и две пары усов (плоскогубцы — пара моих ног, глаза — туфли, усы — шнурки)... которые шлют телеграмму Наталье Гончаровой: «Нечисти чешую с карпов по понедельникам» (телеграмма—салфетка)...
ДРУГОЙ ГОСТЬ. Образ: спичечный коробок-колобок раскрывается (действительно спички)... я вкладываю спичку в ухо зеленоглазой обезьяны (вонзаю в кончик огурца)... затем мажу маслом подметку ефрейтора Дубовенко (облизываю свою руку с тыльной стороны) ...и в то же время расплетаю корзину и сплетаю конную статую бомжа Помидоркина (приделываю ноги из шариковых ручек банке с помидорами) ...на котором устраиваю Машу Распутину с татуировкой на щеке: изображение крейсера «Аврора» (рисую на чьей-то щеке в газете татуировку)...
ЕЩЕ ОДИН. Напудренный аист (белая солонка)... оборачиваю его знаменем Бургундии (обматываю своим галстуком)... потом завязываю концы лимона (связываю рукава желтой кофты)... это беличьи ушки, подставляющие себя так, чтобы вплести в них елочную верхушку (вставляю в кофту морковку)... а стрекоза Белла сделана из амбарного замка (амбарный замок — кастрюля, привязываю к ее ручкам тряпочки — это крылья стрекозы)... который я подвешиваю к подбородку монголоидного апельсина (кастрюлю подвешиваю к люстре)... и совместно с мохнатым до ушей принцем Де-Мроболием совершаю десант на парафиновый остров (обнимаю кошку и прыгаю вместе с нею на тахту)...
Ну что ж, вы утерли себе нос. Можете теперь смело задрать его!
**************
ШПАРГАЛКА 8
Образ, созданный в результате симпатизации, может быть по инерции законсервирован нами, превращен в симпотента. Избежать этого можно, направленно занимаясь строительством трассы.
С этой целью тиражируем рисуемые единожды картины, облекая каждое их повторение в качественно новые декорации. То есть по сути — это тот же симпатяга, а по форме — нечто совершенно иное, ничего общего не имеющее со стартовым изображением.
Если сюжет самообгона представляет собой планомерную логическую вязь эпизодов, их причинное произрастание друг из друга, то фрагменты трассовой композиции абсолютно автономны и соединяются псевдологическими прокладками — союзами, предлогами и т. п.
Выращивание трассы осуществляется в режиме непрерывности — вербально либо в сочетании текста и изображения, исполняемого в рисунках, в лепке из подручной предметной массы. Задача — взять разгон, который обеспечит в дальнейшем автоматический процесс нашей безостановочной творческой самореализации.
***
Честно говоря, освоив то, что изложено на предыдущих страницах, можно подать заявку в книгу рекордов Гиннесса. Тебя запишут туда по многом статьям, ибо предела проявлению своих супер-возможностей, открывшихся через Симорон, ты не увидишь. В самом деле: проблем нет, голову переполняют невероятные, но вполне осуществимые идеи, душа исполнена чувств, известных разве что Пушкину или Шишкину в момент взлета...
Дальнейшие главы адресованы... извините, троечникам. Тем, кто хочет, но — отвлекается. Зевает. Устраивает частые перекуры. Плюхается на свежеокрашенные скамейки. Бросает бюллетень не в ту урну. Роняет бутерброд не той стороной. Наступает на грабли пять раз на дню...
Как вырастить из середняка хорошиста, из хорошиста отличника -наша забота. Придется затратить немного времени... совсем немного. Может, месяц. Может, год. Может, жизнь... Зато Гиннес — гарантирован. Мы дали задаток: зарезервировали там пару чистых страниц. Одна из них - железно твоя.
Так что если у тебя вся спина белая - не переживай. Сядь поудобней. Раскрой пошире уши-глаза.
Мы — продолжаем.
Мы — начинаем...
◄
►
Мы не ограничимся
этим материалом, скачать который вы, кстати, можете в нашей
библиотеке. Мы опубликуем советы
опытных симоронистов.
Рассказ про
симорониста "Ёлка на потолке" - читать >>
Обсудить Симорон можно в Разделе
"Записи пользователей"